цитатноеНиоткуда с любовью, надцатого мартобря, дорогой, уважаемый, милая, но неважно даже кто, ибо черт лица, говоря откровенно, не вспомнить, уже не ваш, но и ничей верный друг вас приветствует с одного из пяти континентов, держащегося на ковбоях; я любил тебя больше, чем ангелов и самого, и поэтому дальше теперь от тебя, чем от них обоих; поздно ночью, в уснувшей долине, на самом дне, в городке, занесенном снегом по ручку двери, извиваясь ночью на простыне -- как не сказано ниже по крайней мере -- я взбиваю подушку мычащим "ты" за морями, которым конца и края, в темноте всем телом твои черты, как безумное зеркало повторяя.
Бродский.
Люб- (Воздуха! Воздуха! Самую малость бы! Самую-самую...) лю! (Хочешь, -- уедем куда-нибудь заново, замертво, за море?..) Люб- (Богово -- богу, а женское -- женщине сказано, воздано.) лю! (Ты покоренная. Ты непокорная... Воздуха! Воздуха!) Люб- (Руки разбросаны. Губы закушены. Волосы скомканы.) лю! (Стены расходятся. Звезды, качаясь, врываются в комнаты.) Люб- (В загнанном мире кто-то рождается, что-то предвидится...) лю! (Где-то законы, запреты, заставы, заносы, правительства...) Люб- (Врут очевидцы, сонно глядят океаны остывшие. лю! (Охай, бесстрашная! Падай, наивная! Смейся, бесстыжая!) Люб- (Пусть эти сумерки станут проклятием или ошибкою...) лю! (Бейся в руках моих каждым изгибом и каждою жилкою!) Люб- (Радостно всхлипывай, плачь и выскальзывай, вздрагивай, жалуйся!..) лю! (Хочешь -- уедем? Сегодня? -- пожалуйста. Завтра? -- пожалуйста!) Люб- (Царствуй, рабыня! Бесчинствуй, учитель! Неистовствуй, женщина!) лю! (Вот и глаза твои. Жалкие, долгие и сумасшедшие!..) Люб- (Чертовы горы уставились в небо темными бивнями.) лю! (Только люби меня! Слышишь, люби меня! Знаешь, люби меня!) Люб- (Чтоб навсегда! Чтоб отсюда -- до гибели... Вот оно... Вот оно...) лю! (Мы никогда, никогда не расстанемся... Воздуха... Воздуха!..)
"Народ московский, народ культурный, не плюй на улицах, есть же урны!"
Маяковский
"Народ культурный, народ московский, не плюйте в урны, - есть Маяковский!"
Есенин
II
Идут по улице Белинский и Маяковский. Белинский:
- Владимир Владимирович! Не устаю восхищаться Вашим талантом, с каким пафосом Вам удается описывать самые обыденные и приземленные явления!..
О, кстати, взгляните: вот валяется пьяница в луже. Прошу Вас, сочините про него что-нибудь.
Маяковский:
- Лежит безжизненное тело на нашем жизненном пути...
Тело поднимает голову:
-А вам, товарищ, что за дело? Могли бы мимо обойти!
- Тьфу, идемте отсюда! Это Есенин.
III
Собрались как-то Пушкин, Лермонтов и Маяковский. У них на троих бутылка водки. Думают, как делить, чтобы по справедливости. Решили так: кто про сколько сочинит стихотворение, тот столько и выпьет.